|
 |
|
|
|
|
8.09.2005
ПРОВАЛ РОССИЙСКОГО ОБРАЗОВАНИЯ НА МЕЖДУНАРОДНОМ ТЕСТИРОВАНИИ
Юрий Аммосов
Объявленные в конце прошлого года результаты международного образовательного
тестирования PISA вызвали в России большой шум. PISA - система тестов ОЭСР
для проверки математических, естественнонаучных знаний, а также навыков
чтения у 15-летних подростков - проводится уже во второй раз. Предыдущий
раунд был в 2000 году: тогда PISA проверяла преимущественно чтение. Раунд
2003 года, обсчитанный накануне Рождества, был посвящен математике. И в том
и в другом случае результаты для России были неутешительные: наша страна
оказалась в нижней трети списка, причем обошли ее как Европа, так и страны
Восточной Азии.
Страны-участники PISA даже не заметили, что Россия оказалась в хвосте. В
Швеции общественность накинулась на министра образования: почему школьники
не в первой десятке по математике? В Великобритании национальной трагедией
стало то, что от участия в тесте отказалось так много школ, что результаты
признали статистически недостоверными. В Японии правительство оправдывалось
перед народом за то, что японские дети получили не очень хорошие результаты
по чтению, при том что в культуре иероглифов поголовная грамотность - не
роскошь, а необходимость.
У нас, однако, рассудили иначе: Россию опять решили обидеть назло (новейшей
интеллектуальной модой предписывается любые события объяснять злым умыслом
врагов). Если три года назад общественность активно обсуждала, что не так в
нашей педагогике и программах, то сейчас не было сделано даже попыток
критического анализа. Возмущение общественности вылилось в мотив "что эти
иностранцы понимают в нашем лучшем в мире образовании?" и "они не то
тестируют, что надо, а надо то, чему учим мы!".
При этом мало кто обратил внимание, что помимо математики в PISA было еще
два раздела. Пресса совершенно упустила повод порадоваться: в естественных
науках (биологии и физике) наши школьники показали намного лучший результат,
чем в прошлом году, обогнав Испанию, Италию и Норвегию и чуть-чуть не догнав
США. До среднего по ОЭСР мы еще не дотянули, но темпы улучшения результатов
у нас - лучше всех, а большинство других участников остались там же, где и
были. Впрочем, в наше время для медийного мэйнстрима радоваться как-то даже
неприлично: и в "официозной" и в "оппозиционной" прессе хорошим тоном
считается непрекращающееся нытье.
Нытье (как в варианте "злой Запад нас обидел", так и в варианте "в этой
стране все плохо и будет только хуже" - занятие увлекательное, а потому до
вопроса <почему же тогда мы провалили математику> дело так и не дошло. А
зря.
У нас принято считать, что на Западе в школах математике не учат.
Отечественные профессора математики, приехавшие преподавать в университеты
США, высказываются одинаково, как под копирку: "американские первокурсники
даже биквадратных уравнений не видели, а вот у нас абитуриенты мехмата и
матричной алгеброй владеют все как один". Но учтем и мнение с другой стороны
скамьи: наши студенты, приехавшие учиться в США и Европу, говорят, что
первые курсы уже предполагают такое владение основами тервера и
комбинаторики, которое у нас не во всяком вузе доступно. После спутникового
шока 1957 года западные страны серьезно пересмотрели свои математические
программы, активно воспользовавшись наработками проекта "Николя Бурбаки" в
области теории множеств.
В математических разделах наши школьники показали более-менее ровные
результаты за исключением задач, где проверялось знание основ статистики.
Вот тут они поплыли: средний балл России в разделе "Вероятность" составил
436 против 474 в разделах "Пространство и фигуры", "Изменения и связи" и
"Количество". Если 40% населения - старше 60 лет, может ли средний возраст
населения быть 30 лет? Как могут одновременно расти доход на душу населения
и падать семейные доходы? Вот на каких вопросах наши дети теряли баллы.
Но и в целом задачи PISA совсем не такие, как в русских учебниках.
Отечественная задача содержит ясно и кратко сформулированное условие, думать
надо над решением. Методология PISA предусматривает совсем другие - из
жизненной ситуации с большим набором данных надо отобрать те, которые нужны
для решения, и только потом решать задачу. Наших детей этому просто не учат.
Российские задачки - тертая морковка, европейские - только почищенная.
Естественно, с непривычки грызть морковку сложно - а привычке взяться
неоткуда.
На этом же разрыве между школой и жизнью наши дети погорели и по чтению.
Чему стоило бы всполошиться - так это тому, что страна, еще не так давно
рекламировавшая себя как "самая читающая", продемонстрировала отвратительные
результаты по чтению. Средний балл по ОЭСР - 494, Россия - 442. Ниже нас
только уже совсем полный "третий мир" - Мексика, Тунис, Бразилия: Не
исключено, что наши дети могли бы показать намного лучшие результаты, если
бы мы уделяли больше внимания чтению не только Великой Русской Литературы. В
тестах PISA предлагалось прочесть не только отрывок из Льва Толстого, но и
газетную статью, счет за телефон и расписание поездов - и ответить на
вопросы по каждому. На бытовых текстах наши дети плыли - и двоечники и
отличники. Увидеть в повседневности знакомые закономерности, препарировать
текущую ситуацию, выделить главное, отбросить второстепенное и употребить
знания в дело - всему этому мы не учим.
И этот интеллигентский снобизм - самая крупная проблема нашей педагогики. Мы
исходим из того, что школа служит для обучения "наукам". Абстракция царит
над конкретикой, а высоты духа над повседневностью. Это убеждение
унаследовано еще от классической гимназии, но гимназия не была предназначена
ни для массового обучения, ни для нужд постиндустриального демократического
общества. Помню, как я был в детстве поражен, когда отец-инженер попытался
объяснить мне, что одним уравнением можно описать и полет ракеты и
строительство здания. В моем представлении уравнения всецело принадлежали
учебнику математики и были вещью в себе, они служили для решения, но не для
описания. Их решали ради того, чтоб решить, в этом был высший резон их
бытия. Европейцы считают, что школа учит "умениям", науки же следует изучать
в высшей школе тем, кому это понадобится. Мы презираем повседневную жизнь
как низкий предмет, предпочитая ей жизнь на интеллектуальных высотах,
европейцы исправно отдают должное и тому и другому.
Брезгуем мы и наглядностью. Вопросы PISA изобиловали картинками, таблицами и
диаграммами. В наших учебниках они редчайшие гости, царица преподавания -
теорема и формула. Если ученик не может прочесть график, чтоб собрать из
него информацию для решения задачи - как он сможет ее решить, даже если
умеет решать ее на раз? Пока педагогический истэблишмент кудахтал вокруг
PISA, я принимал экзамен на последнем курсе физфака МГУ, где и задал вопрос
одному студенту по приготовленному же им самим графику. Простой вопрос
задал, наподобие: вот этот сектор круга на вашей диаграмме - 35% или 1,4
миллиона. Сколько миллионов в другом секторе, на 45% ? Мне казалось, это
даже не вопрос, а так, уточнение - я бы ответил на него сходу и не думая. А
студент - хорошо подготовленный по курсу, который сдавал, между прочим -
поплыл, и поплыл так, что мне пришлось дать ему пять минут подумать.
Интуитивно связать в уме картинку с простейшей пропорцией, 1,4 : х = 35: 45,
он не смог. И это - элитный естественнонаучный вуз.
Я, впрочем, не снизил ему оценку. Я сам впервые познакомился с круговой
диаграммой на третьем курсе - и то лишь потому, что мне попалась на глаза
программа для построения диаграмм. Что делать - в наших школах их не
проходят. Не фундаментально это - диаграммы с табличками читать. Зачем
дворянам графики - на то есть PISA.
Но главная проблема нашей школы такова - мы считаем, что все, что нужно
знать школьнику, написано в учебнике. Мы не учим думать над условием. Мы не
учим думать над текстом. Мы не учим думать вообще, кроме как в предписанных
учебником рамках. Наших детей не учат рассуждать и не учат обсуждать.
Сомневаться в интеллектуальном авторитете Классика, Учебника, Учителя
запрещено. Власти такая позиция устраивает не меньше: быдлу не должно сметь
свое суждение иметь, этак и до бунта недалеко, свергнут и от кормушки
отгонят. Интеллигенция и режим союзны в своем спесивом презрении к низшим,
которым не дозволено думать без дозволения начальства духовного и
светского - "Славно два подлеца развратных спелись!"
Наша школа вообще существует не для детей - ее задача не давать им навыки
взрослой жизни, а просто учить их слушаться, не рассуждая. Как и у армии,
подлинная цель школы - оболванивать детей для превращения в обывателей, но и
с этой задачей школа еле справляется. Учитель в России, как и мелкий
чиновник, и офицер - часто только форма пособия по безработице (в беднейшей
Республике Тува в народном образовании заняты почти 25% населения).
Для сравнения - наши соседи-финны, чемпионы PISA, могут позволить себе
кормить детей только натуральными продуктами, оплачивать им такси до школы,
давать директору академический отпуск на год: и пофыркивать на PISA - знать,
мол, не знаем, почему выиграли, как учили, так и учим. Но финский учитель -
не проповедник на кафедре, а Язон, бросающий камень среди зубов дракона,
помогающий детям учиться, а не назидающий их. Преподавая в МГУ, я пытался
провоцировать среди студентов дискуссию, споры со мной и друг с другом,
заставлял их одновременно обосновывать противоположные высказывания. Мои
бедные "зубы" уклонялись от бросаемых им камней-тезисов как могли.
Поэтому на любых сюжетах, где нужно сформулировать и аргументировать свое
мнение, сравнить две точки зрения, поспорить с тезисом, спотыкаются и дети и
их наставники. В PISA прошлого захода была задача: как с помощью одной и той
же статистики пацифисты могут доказать, что оборонные расходы растут, а
военные - что падают (вопросы были на абсолютный и относительный прирост).
Ах! - возопили педагогические дамы и профессиональные "поцтреоты" - они
такие-сякие, учат детей двурушничеству! Мысль, что это "двурушничество" в
нормальном обществе называется "разнообразием мнений", в голову никому не
пришла - ни адвокатам, ни обличителям. Никому не заказано ни поддерживать
мир во всем мире, ни бряцать оружием - заказано обосновывать свое мнение не
грамотным рассуждением, а истериками. Заведомо правильные мнения существуют
только в тоталитарных странах, где они утверждаются свыше - но, видно, совок
в головах живет стойко и после гибели.
И вывод из этого следует один: наша педагогика - точное отражение нашего
социального и политического бытия. Ее изменение невозможно без изменения
нашего отношения к детям, к будущему, к народу. У свободных людей школа
свободная, у тиранов - тираническая. А значит, в ближайшем будущем
социального заказа на педагогику нового типа от интеллектуальной и
политической тирании не будет. Поступить он может только снизу - от
демократического народа. До той же поры, высокие места в PISA нам не светят.
Источник: http://tspu.ru/
По теме:
УЧИТЬСЯ В СООТВЕТСТВИИ С ТРЕБОВАНИЯМИ ЗАВТРАШНЕГО ДНЯ
/ Первые результаты PISA-2003
| |
