СМК, ВОЙНЫ И ТЕРРОРИЗМ В ЭЛЕКТРОННОМ ОБЩЕСТВЕ (НА ПРИМЕРЕ ЧЕЧНИ)

Олеся Кольцова
(Санкт-Петербург, Россия)

Статья опубликована:
Олеся Кольцова. СМК, войны и терроризм в электронном обществе (на примере Чечни) // Материалы международной научно-практической конференции "Коммуникация: теория и практика в различных социальных контекстах" - "Коммуникация-2002" ("Communication Across Differences") Ч.1 - Пятигорск: Изд-во ПГЛУ, 2002. - с.135-138

Abstract
Olessia Koltsova, St. Petersburg, Russia
Mass media, war and terrorism in E-society: the case of Chechnya
Media have been consistently criticized for their coverage of wars and other violent conflicts, whether they are based on disputes over territory, ethnic, religious or other cleavages. It is well known that coverage of such topics is especially tightly controlled by dominant groups who in such cases are usually national elites. Since traditional news media (such as TV) are still national in character this kind of control leads to homogenization of discourse within a given state and leaves very little room for diversity of agendas and interpretations.

The rise of the Internet has provoked public hope for change: being international, relatively cheap and still loosely regulated Internet was expected to subvert the dominance of national elites, to give floor to minorities and other discriminated groups and thus provide a better representation of voices. It would be an overstatement to say that this does not take place, however, Internet, though international is for the moment a peripheral source of discourse and exists in complex interaction with core media (TV) which, to repeat, are national. Moreover, alternative discourses represented in the Internet are themselves not always closer to "truth" and not undoubtful from the normative democratic point of view.

In Russian core media, discourse on Chechnya used to be relatively diverse at the time of formation of the media market; with time alternative points of view were marginalized. "Peaceful Chechen people" have been separated from "bandits" and "terrorists" whose violent actions justify the measures of the federal troops. Violence of the latter is reported seldom and as exceptional. The status of Chechnya as Russian territory was actually never questioned.

Alternative discourse can find its way mostly through the Internet - a medium to which only about 4% of Russians have access to. "Chechen sites", with all their diversity, include everything from reversion of terms ("bandits" called "fighters for independence" and federal troops - "occupants") to other choice of events (numerous reports of violence of the "federals" as typical) to instructions on how to prepare yourself for jihad and justifications of permissibility of killing war prisoners. Parts of this discourse concerning struggle for independence and human rights had been until recently very influential in the West; they were picked up by politicians to influence Russian policy, however, had very limited impact on internal media discourse making it just to some extent defensive.

The events of September 11 changed the picture: now the most violent elements of alternative "Chechen" ("Arab", "Moslem") discourse were picked up to prove the existence of international terrorist networks that should be fought against. Russian political elite used the situation very effectively to impose its discourse concerning Chechnya to the West. The discourse of human rights and independence of Chechnya for the moment is marginalized both in Russia and in the West. No matter how this situation is going to develop, the preliminary conclusion could be that the role of the new media in such conflicts is really complex and is calling for detailed study.

Прессу часто критикуют за то, как в ней освещаются войны и другие насильственные действия, будь то территориальные споры, этнические, религиозные и иные конфликты. Хорошо известно, что такие темы наиболее пристально контролируются доминирующими группами, которые чаще всего представляют собой национальные элиты. Поскольку традиционные СМК (такие как телевидение) по своему характеру все еще национальны, такой контроль ведет к гомогенизации дискурса на территории данного государства и оставляет немного места для разнообразия тем и интерпретаций.

Появление Интернета породило надежды на изменения: ожидалось, что Интернет, будучи интернациональным, относительно дешевым и до сих пор мало регулируемым СМК, уменьшит влияние национальных элит, предоставит слово меньшинствам и другим дискриминируемым группам и обеспечит лучшее представительство голосов. Было бы преувеличением сказать, что этого совсем не происходит, тем не менее, Интернет, хотя и интернационален, пока остается периферийным источником дискурса и существует в сложном взаимодействии с доминирующими медиа (ТВ), которые, повторим, национальны. Более того, альтернативные дискурсы, представленные в Интернете, сами не бесспорны с точки зрения нормативной теории демократии.

В российских доминирующих медиа дискурс о Чечне был относительно разнообразным в период формирования рынка СМК; со временем альтернативные точки зрения оказались маргинализованы. "Мирный чеченский народ" был отделен от "бандитов" и "террористов", чьи агрессивные действия служат оправданием мер федеральных войск. Насильственные действия последних освещаются редко и как исключительные события. Статус Чечни как части РФ фактически никогда не подвергался сомнению.

Альтернативный дискурс существует почти исключительно в Интернете, к которому имеют доступ около 4% россиян. Разнообразные "Чеченские сайты" содержат вся, начиная от переворачивания терминов ("бандиты" называются "борцами за независимость", а федералы - "оккупантами") и иного подбора фактов (насильственные действия федералов освещаются регулярно и как типичные события) и кончая инструкциями о том, как подготовиться к джихаду, и оправданиями разрешения убивать военнопленных. Части этого дискурса, касающиеся борьбы за независимость и прав человека, до недавнего времени были очень влиятельны на Западе. Они привлекались политиками для оказания влияния на российскую политику, однако, это очень мало отражалось на внутреннем медиа-дискурсе, который стал включать элементы самозащиты.

События 11 сентября изменили картину: теперь из дискурса стали выбираться наиболее агрессивные элементы альтернативного "Чеченского" ("Арабского", "исламского") дискурса как доказательство существования международных террористических сетей, с которым надо бороться. Российская политическая элита очень эффективно использовала эту ситуацию, чтобы навязать Западу свой дискурс о Чечне. Проблематика прав человека и независимости Чечни оказалась маргинализована и в России, и на Западе. Независимо от того, как будет развиваться эта ситуация, предварительно можно сделать вывод, что роль новых СМК, таких как Интернет, в подобных конфликтах весьма сложна и ждет детального исследования.

 Статья в Word

Сведения об авторе:

Кольцова Елена Юрьевна
(Для публикаций имя - Олеся Кольцова)
Европейский университет в Санкт-Петербурге
Ассоциированный научный сотрудник
Координатор группы исследований коммуникации
Кандидат социологических наук
e-mail: olessia@eu.spb.ru
Личная страница на RUSSCOMM.RU:
www.russcomm.ru/rca_office/members/koltsova.shtml

Вернуться в БИБЛИОТЕКУ Вернуться на главную страницу